К понятию метасюжета

1. Если PR это и в самом деле «общественные отношения», то все акты коммуникации, упакованные в процесс разворачивания метасюжета — это одновременно новая технология социального управления и новая форма самоуправления общества. Соучастие в общественной жизни обеспечивается соответствием принципам коммуникативности и публичности. Собственно говоря, у метасюжета две стороны: технологическая и социально-антропологическая.
Чья-то персональная история — отличная основа для сюжета. Метасюжет — это история, общая для какого-то большого круга людей. Мы уже с вами год наблюдаем как метасюжетом даже для многих прежних «Больших Историй» становится одна глобальная история-рассказ — опинионмейкинг про мировой финансовый кризис или ньюсмейкинг про свиной грипп.
Участвуя в метасюжете, не стоит стремиться быть единоличным диктором. Тогда против вас объединятся все остальные участники полифонии. Очевидно, что размах темы таков что она не соотносима даже с одним выдающимся государственным деятелям — ему что-то должно быть противопоставлено (инерция истории, например) и у подобного противопоставления будут свои спикеры. В метасюжете — важнее всего предсказуемая импровизация, она предзадана его структурой. Мы становимся значимыми для других, как участники, помогающие ее возникновению. Аудитория ценит такие ансамбли ровно за то, что невозможно заранее предсказать, какая партия произведет наибольшее впечатление на всех в целом.
История может быть долгое время громкой, но локальной, развиваясь на одном месте и людях, живущих в этом месте (как, например, для жителей Санкт-Петербурга метасюжет сохранения исторического облика города и для них, возможно не так уж важно, что у новых налогоплательщиков должны быть современные штаб-квратиры). Но как только оказывается, что в истории медиа отметили несколько достойных претендентов на позицию «разводящего» (play-мэйкера), история становится местом для пересечения нескольких сюжетных линий и, стало быть, метасюжетом. Что после этого происходит? Во-первых структурируется конфликт лиц принимающих решения (decision-мэйкеров). Во-вторых, опинионмейкинг смещается в разные стороны, в зависимости от того, какой из сюжетов претендует на формулировки повестки метасюжета в целом. В-третьих, дальше будет происходить самое интересное — ньюсмейкинг станет подбираться в соответствии с представлениями о то, что будет интересно читателям, издателям, рекламодателям. На выбор варианты для федеральной повестки дня после инициативы федерального министра по поводу Охта-центра: «Москва и Питер», «Газпром и питерские», «интеллигенция и власть», «культура и деньги». Наложив их друг на друга вы увидите все богатство грядущего метасюжета, очевидно ожидающего подключения к повестке первых лиц страны.
По большому счёту метасюжеты предъявляют обществу сведения о больших опасностях и потому затрагивают большие страхи. В рамках процессов преодоления этих страхов метасюжеты порождают у многих большие надежды. А это большие энергии. Иногда эти страхи и надежды реальны, иногда — призрачны (мы уже второй раз наблюдаем за последние годы, как фарминдустрия создаёт метасюжет нового опасного гриппа. Несколько лет назад это был птичий грипп. Теперь вот — «свиной».) Метасюжет потому и прост для понимания читателями и зрителями, что он настолько энергетичен уже в своей форме. Технологически метасюжет — это конструкция, порождающая и развивающая себя сама. Антропологически мы все, как общество, его поддерживаем. Он с нашей коллективной помощью воспроизводится и развивается.