Миллиард секунд после миллениума. Околоновогоднее-2

Людям послевоенных поколений не надо долго объяснять «горизонтно-тумблерное» значение 2000 года. Родились ли мы в поздние 40-е, или в ранние 80-е. Для любого из нас эта отметка на календаре христианской галактики выглядела не достижимее, чем линия горизонта.

«Когда Он наступит, мне будет 28».  Если тебе 14,  в такой размерности планирования помещается еще одна история настоящего. Всё, что раскупоривает будущее сверх этой двухсотпроцентной вместимости, переливается через края самого придирчивого воображения. Ответственность за обустройство жизни после миллениума сама собой размокает  на шрифтах того, чья книжка первая под руку попадёт, будь то Герберт Уэллс или же  Кир Булычёв.

Прошло несколько тысяч дней. Возникло ли у листавших календари ощущение, что тумблер «20/21» перешёл в какое-то другое положение? Не знаю. Едва ли не все пресловутые «нулевые» общественное сознание увлечённо контрастировало с самим собой в версии 90-х, скукоживая масштаб сверки-с-предвидением до конкуренции в диапазоне бокового зрения.

Разного рода запятыми после нуля мы целое десятилетие не дозволяли 21 веку ощутить себя наступившим. Но арифметический предлог того, что всё только начинается, перечеркнут двумя 11 в индексе происходящего Нового.