3. Понятие коммуникации. Никлас Луман

По Луману коммуникация — основа общества, причина и начало его образования: «социальные системы образуются вообще исключительно благодаря коммуникации» [54, C.9] . Таким образом, радикальная позиция Лумана состоит в том, что коммуникация определяется не функционально уже, а относительно самой себя, и обладает свойствами аутопоэзиса (самопорождения, самопродолжения, саморазвития). Эта позиция приводит далее к тому, что и все остальные свойства и характеристики коммуникации Луман определяет не функционально, а через выделение сущностных действий, которые производятся в коммуникации или коммуникацией, среди которых главное — это подержание, самовоспроизводство определённых различений. Так он даёт возможность отказаться от доминирующего представления о коммуникации, как передаче или переносе информации, что влечёт за собой, при принятии такого представления о коммуникации, принципиальные изменения в определении стратегии действия в публичных коммуникациях.

Основным различением (или «дифференцией») Луман полагает различение медиума и формы. «Коммуникация возможна лишь как процессирование этой дифференции». Соозначно этому различению Луман также вводит различение событие/структура, которое позволяет выработать объяснение, «как события производят структуры, а структуры направляют события» [56,C.19]. Так Луман придаёт событию и его описанию статус условия существования коммуникации вообще, в том числе и условия появление смыслов в коммуникации и возможности выхода к работе с событиями, как техники управления смыслами [54,C.15]. Вслед за эти Луман также рассматривает соозначное различение: язык — речь.

Но различение не происходит само собой. Производимое в коммуникации различение требует постоянного усилия участвующих в коммуникации. Но и само различение мотивирует участников на то, чтобы это усилие производить. Наиболее очевидно это становится, когда Луман вводит ещё одно различение, продолжающееся в коммуникации — различение информация/сообщение. На нём становится понятным, как вообще Луман выделяет различения. Различение — это то, что на сегодня в коммуникации не может быть произведено чисто формально, что привлекает, мотивирует, волнует участников общественной коммуникации. Различение, которое не дано явно, на произведение которого требуется усилие, и в то же время произвести которое необходимо, так как именно это является условием вхождения в коммуникацию, участия в ней, понимания.

Для Лумана именно в коммуникации происходит воспроизводство социальных элементов. Как это происходит, например, в различении речь/язык. «Свободно сцепленные слова объединяются в предложения и таким образом обретают некую форму: временную по отношению к коммуникации — не расходующую, но как раз воспроизводящую словесный материал». Так же происходит и в других различениях. «Ведь возможность воспринимать цветовые впечатления или высказывать слова как раз предполагает то, что эти единицы не поглощаются в операции, но именно воспроизводятся, будучи использованными в контексте других форм».

Коммуникация по Луману — это генерирование неопределённости и выход из этой неопределённости. В рамках различения медиума/формы или события/структуры или языка/речи Луман формулирует это как различение между свободным и жёстким сцеплением элементов. Результат коммуникации — определённая «селекция» — в конечном итоге сказано «да» или «нет в конкретной ситуации.

Для того чтобы такая селекция была возможна и могла бы быть управляемой, возникает то, что Луман называет «коммуникативным средством». В его концепции «под коммуникативными средствами должна пониматься некая дополняющая язык инстанция, а именно, код генерализованных символов, которые управляют процессом передачи результатов селекции. В дополнение к языку, который в нормальных обстоятельствах обеспечивает интерсубъективную понятность, то есть распознавание как селекции того, что реализовано в качестве такой селекции кем-то другим, коммуникативные средства обладают, следовательно, ещё и функцией мотивации, поскольку они способствуют принятию чужих селективных достижений и, в нормальных обстоятельствах, делают это принятие желанным. Поэтому коммуникативные средства всегда могут образовываться там, где способ отбора, осуществляемого одним из партнёров, одновременно служит для другого мотивационной структурой. Тогда символы этого единства селекции и мотивации берут на себя функцию посредника и проясняют связь обеих сторон, которая, будучи связью предвосхищаемой, может, в свою очередь, усиливать селективность и дополнительно её мотивировать» [54,C.16].

Если вернуться к важному для современного самоопределения в публичных коммуникациях соотношению власти и коммуникации, важно отметить, что для Лумана власть оказывается одним из таких генерализованных средств коммуникации, а коммуникация представляет собой ту действительность, в которой можно построить и из которой можно говорить о феномене власти. Важным для понимания Луманом власти, как средства коммуникации, и тем более важным для обращения к публичным коммуникациям и их общественной значимости является то, что Луман видит основным условием осуществления власти «постоянный переход от производства неопределённости к её устранению» [54,C.18]. Это же с его точки зрения является условием, «которое образует пространство генерализации и спецификации особого коммуникативного средства, а отнюдь не представляет собой чего-то вроде особого источника власти наравне с другими» [54,C.18].Полагание действительности коммуникации для рассмотрения власти, как средства коммуникации, позволяет отделить власть от принуждения, рассматривая власть, как инструмент, действующий обязательно в условиях свободы решения и свободы выбора, свободы принятия селекции, свободы сказать «да» или «нет» [54, C.20]. И в этом Луман видит суть общественных коммуникаций (символически генерализованных коммуникаций), оставляющих возможность выбора, хотя и ограничивающих «пространство селекции партнёра» [54,C.22], в то время как «по мере осуществления принуждения практикующий его возлагает на себя бремя селекции и принятия решений» [54,C.19]. Рассматриваемая как средство коммуникации, власть теряет и такое своё определение, как способность или принадлежность определённого человека, власть имущего. И в результате, Луман влияет и на сам медийный код восприятия власти, в рамках которого «институционализация утвердившейся легитимной власти является феноменом гораздо большего общественного значения, нежели жестокость и своекорыстие власть имущих» [54,C.31]. Такое понимание очень актуально и инструментально для работы в современном публичном пространстве, расширение которого увеличивает степень публичности власти, выхода принятия решений из власти, как области принуждения, в область власти, как генерализованного средства коммуникации, и встречи в публичном пространстве властных действий с действиями порядка или установления истины.

Так как процессы коммуникации протекают через определённость-неопределённость, через смену событий-структур, медиума-формы, то Луман делает вывод, что «жизнеспособность какой-либо формы связана с её временной быстротечностью», что для массовых коммуникаций проявляется как постоянная потребность в новых событиях, новых описаниях, новой информации и сообщениях.

При таком подходе Луман не считает, что коммуникации обладают внутренней рациональностью, или должны быть рациональны. Достаточно, чтобы они были быстротечны.