Приехал в Магнитогорск к друзьям, среди которых мастер спорта по настольному теннису Алексей Борисович Булахов. Выезжаем через час в Аркаим с большой группой знакомых. По дороге будем говорить о сценариях обновления социальной и экономической жизни городов. На месте про историю города план которого лег в основу нашего павильона в Шанхае. Вечером — рыбалка.

Реализую свой новогодний замысел — методично довожу до внятного состояния ранее начатое. В более-менее спокойном темпе докручиваю настройки текущих проектов. Не всем это нравится… Терпите, люди — скоро лето. Уйдем на пару недель в отпуск. Но сделав всё, для меня важное, То что пока, увы, недоделано — до того самого формата работы как управленческой машины, а не бюрократической игры… даже не знаю во что.
В воскресенье вечером послушали Кирилла и пошли в ближайшие церкви, посмотреть на причастие. И что вы думаете? Обе были закрыты. Почему? Спрошу об этом в субботу у отца Аркадия.

До 3 ночи сидели с Андреем (тот самый Бондарев- Седьмулин) у него в новом доме, и говорили, и говорили «за жизнь». Ели вкуснейший узбекский плов, приготовленный хозяином по рецепту, рассказанному одним знакомым евреем.  Из Магнитки всегда трудно улетать вот из-за таких наших полезных привычек подолгу думать вслух. Ещё бы самолет на пару часов попозже вылетал…

Но, так или иначе, суббота стала днём, когда сбылось моё личное желание, вызревашее весь зимний сезон на протяжении последних двух лет. Мечта хотя бы пару дней отдохнуть в Абзаково, чтобы покататься на горных лыжах — причем обязательно еще и вечером, когда в обрамлении темных силуэтов уральских гор так красиво освещена трасса спуска.

Но в пятницу оказалось, что этим вечером кататься нет смысла — лёд. И, вообще, начинать надо с раннего утра, пока снег не првератится в кашу.  Ровно в 9 мы начали исправлять мои ошибки с Андреем Ивановым, позднее к нам присоеднился мой друг детства Денис, который, катаясь на сноуборде, запечатлел мои уроки катания. Итого до обеда — 4 часа физкультуры. Жаль, что знатный уральский теннисист Алексей Булахов предпочел в этот раз  рыбалку.

Днём ознакомился с Дмитрием — автором уникального проекта интернет-радио, о котором я ещё обязательно здесь расскажу. Пока же отмечу, что на наших глазах в формате современных публичных коммуникаций по всей стране возникают сообщества. Их участники  своим упорством в отстаивании права быть   личностью , и в желании существовать в коллективе, начинают формировать мозаику новой России. Это не просто возможность услышать независимые от шоу-бизнеса проекты талантливых музыкантов со всего мира. Это предпринимательские контакты, это  совместные действия, основанные на взаимопонимании и готовности к взаимовыручке.    Это то, чего не хватает пока другим секторам нашей блогосферы. И не только блогосферы.

В ожидании вечернего катания поехали на стрельбище,  «пострелять по тарелочкам». После того, как после 8 выстрелов мимо цели заболело плечо, вспомнил песню Шевчука «Не стреляй». Видно, правильно отказываюсь от приглашений на охоту. Не моё это.

А мой дед, Николай Иванович Наумов, получил в 1944 году орден «Красной звезды», за то, что будучи старшим лейтенантом медицинской службы, вытащил с поля боя 14 человек. Вот это я понимаю. Был у него и у бабушки вечером в пятницу, планирую приехать на День победы и сводить всех своих родственников   в  «Наше всё».

 Я ужинал в четверг в этом новом ресторане еще одного участника нашего с вами блога — Павла Рабина. Усадебная Кухня 19 века, настоящая русская печь, кормят по модели «ум отъешь»- лопнешь, но попробуешь. Обслуживают как в библиотеке: реально вежливо. И при этом изначально собираются брать с одного клиента вполне по-столичным, правда, меркам по-божески: в пределах 1 тысячи рублей за визит. Без спиртного, разумеется.

Из сугубо личных впечатлений на профессиональную тему — высокий уровень журналистской работы и Саши Власюка и Игоря Гурьянова. Мы с ними начинали работать ещё в 90-е и я рад, что они своей работой формируют повестку дня моего родного города. А вот из журналистов, которых Кирилл Маркевич собрал на подходе для СМИ в мэрии, я узнал только Татьяну Макарову. Все остальные девушки — поколение, для которого я уже просто «наш земляк» и дальше по имени-отчеству.

Вечером на горе я всё-таки поймал между вторым и четвертым спуском сначала сумерки, а потом настоящий контраст подсвеченной белизны оттраленной трассы и глубокой темной синевы с яркими-яркими звездами в вышине. Как и положено начинающим и вдохновленным, один разок не сумел совместить между собой край трассы и скорость поворота. И всё равно: здорово.  

Кстати, в этот приезд я впервые спустился (ещё днём) с четвертой трассы. Это трасса международного уровня, на ней проводят соответствующие соревнования. Понятно, что со  склона я соскребывался, а вот на спуске почувствовал, что такое настоящая скорость.  Прощай Ванкувер —  привет, Сочи.

Тот, кого я не сумел заинтриговать заголовком, может инициировать работу самосознания на любую тему.  Вероятность получить  комментарий с моей стороны возрастает не столько в связи с апелляцией к авторитету классиков, сколько  в том случае, если интерес вызовет что-либо из отмеченного здесь:  http://www.minprom.gov.ru/activity/strategy/return/15.

В Цюрихе в воскресенье давали деловой обед. Деловой обед это такое очень важное коммуникативное мероприятие, которое проходит в большом зале, где стоит много-много круглых столов.  За каждым [круглым] столом должно сидеть восемь человек. Четыре русских и два иностранца (ради продуктивного общения с которыми и имело смысл ехать заграницу). Гражданство отсутствующих  известно только организаторам. Рассовав по карманам (как можно глубже) торжественно врученные визитки, надо на языке жестов посокрушаться насчет отсутствия собственных на английском.   Минут через пять,  вприкуску с  булками, будет съедено всё выставленное на стол  масло.  Его салатовый оттенок — не повод дуть одну только воду без газа.

Но сначала надо присесть.   Только тогда удастся отправить еще нескомканную  и потому сохранившую крахмаленую свежесть салфетку куда-то под стол.  Обычно  давно знакомые друг с другом  соотечественники увлеченно обсуждают подмосковные новости. Но время от времени следует снисходительно попрактиковать начальный английский с иноязычным соседом слева или справа. Для потенциальных инвесторов или, как минимум, консультантов коридор возможности постичь русскую загадочную душу возникает в связи со сменой одного из трех блюд. Среди которых обычно нет понятного нам за обедом супа. Но в чашках для супа зачем-то приносят на десерт пирожное или мороженное.

В этот раз  всего этого не было. И давно уже, к счастью, нет. Просто решил записать одну из страниц книжки про коммуникативные технологии.

А к нашему столу в самом начале обеда подошел Леонид Шафиров. Наш с Олегом товарищ и давний приятель. Мы с ним не виделись несколько лет. Он совсем не изменился. Отец двух детей, муж, депутат Ростовского областного заксобрания, предприниматель. Именно в такой последовательности. Очень искренний и неравнодушный к твоим делам человек. Мы с Леонидом договорились сразу после моего выступления на форуме сесть и поболтать о жизни.

Весь вечер  мы увлеченно вспоминали наше знакомство в начале нулевых, поворотные моменты в жизни каждого в середине десятилетия. В записной книжке моего мобильного Леонид закодирован лаконично: Ш. Отсюда и заголовок.   И пропущенный в недрах «дьюти фри» звонок. Леонид, считай, что это ответ. Я добрался до Москвы. Привет Лене.

Самолет взлетел,  внизу заиллюминировала Женева. В этот раз она  — всего лишь пространство получасовой пересадки на пути из Москвы в Цюрих.

Мне не удалось  ни  подразнить брызги знаменитого Фонтана, зайдя с   набережной Озера вглубь каменистого пирса, ни вскарабкаться по улочкам куда-то  вверх, чтобы снова увидеть, как  столп поднятой до небес воды перегибается и  обрушивается на невозмутимую гладь Зеркала.  

Без шанса хотя бы  на пару часов свидания с впечатлениями прошлых весны и лета, я зачарованно смотрел на ночную Женеву через стекло иллюминатора. Наверняка, в таком обтекаемом ракурсе, как коренные, так и приезжие жители  могли бы дать  мне только совпадающие друг с другом варианты ответов на тему ЭКСПО-2010 «Лучше город-лучше жизнь». В этот момент ко мне подошел бортпроводник. И я понял, что рассказ будет немножко другим.

Когда мы приземлились в Женеве, до вылета на Цюрих оставалось минут десять,  а не обещанные полчаса. Быстро бросив экипажу «пока», наша группа участников банковского форума наперегонки помчалась на пересадку. Позабыв о своем привелегированном статусе, мы стремительно перескали самые разные зоны аэропорта, лишь смутно догадываясь, что «вот этот поворот и, затем  подъем, еще вот этот поворот, а теперь спуск» — маршрут в пределах 100 квадратных метров.

Наверное, таким должен быть хороший выставочный павильон: одни заходят, параллельно им другие тут же, на расстоянии вытянутых в стороны рук, устремляются куда-то вовне. Но все это для скучающего охранника павильона ли, аэропорта ль — вполне себе допустимое и объяснимое движение.

Странным оказалось вот что: погрузившись в автобус, мы довольно-таки долго (ну, то есть, столько же, сколько и бежали) ездили по полю вдоль крыльев Женевского аэровокзала, после чего подъехали не к трапу самолета, а снова прислонились к какой-то лестнице, ведущей обратно в аэропорт. И поднявшись по ней, оказались на долго ждавшем нас  борту рейса «Женева-Цюрих», который выполнялся тем же самым экипажем и тем же самым самолетом, что  и доставил нас из Москвы в Женеву. Полчаса назад я встал с меcта 1 d, по-моему, чтобы переместиться в кресло 3 a. И попросить стакан воды у того самого парня-бортпроводника, которому только что сказал «оревуар».

Спрашивается: стоило ли вставать с мест до полной остановки самолета?

Между прочим,  8 марта это день, когда не только мужчины поздравляют женщин, но и женщины поздравляют друг друга (подруга подругу). Это еще мало иследованная мужчинами область  человеческих отношений. Поэтому буду больше размышлять о нас как о естественным образом разделенных на два рода существах.

Как мужчина, я верю в платонизм своих душевных отношений и с ровесницами, чуть поопытнее меня, и с более юными особами. В хужожественной литературе это называется дружбой.

Пока я, проснувшись, обыгрывал смыслы, связывающие между собой фонетически созвучные понятия «праздник», «поздравление» и «здоровье», применительно к разным поколениям, мой сын Фёдор подошел к своей маме и пожелал ей прожить как можно дольше.  Наверное, это естественое желание каждого мужчины — чтобы  любящие его женщины были бы где-то рядом. Позднее я позвонил своей маме в Новгород и повторил слова ее внука.

Подобная искренность чувств делает бессмысленным затянувшийся на век спор о слабом и сильной, лучшей и прочем. Женщина, настаивающая на том, что она справится с любой «мужской» работой, но при этом ожидающая чуткого отношения к себе как к женщине — это покоряющий вызов.  Мужчинам остается определиться с тем, что в рамках 6 технологического уклада считать привлекательной для себя женской «работой» и в чем будет состоять смысл отношения к ним, как к мужчинам, со стороны сотрудниц.

Возможно, тогда и вне работы ритуалы 8 марта будут  исполняться на какой-то иной основе, чем переодевание самца в фартук хозяйки дома. Но, наверное, пока это также приятно наблюдать, как и ходить в мужских футболках по этому дому, пока мы в командировках…

И все таки…  В нашей жизни есть много-много женщин, чьи сияющие глаза,  уголки губ, мягкие прикосновения рук могли бы стать (и становятся) ответом на любое привычное и непривычное внимание с нашей стороны. Спасибо каждой из вас в отдельности за терпение.  

Человеческие отношения в начале праздников — это состояние, когда исключение мечтает остаться правилом. Будьте по-женски счастливы, повторяя это каждый раз, когда вам этого просто захочется!

Играем с Фёдором в шахматы. Он, устав от моих подсказок и, с богатырским мужеством потеряв при этом еще одного коня, переходит в контрнаступление. «Пап, а ты знаешь, что пешка, дойдя до последней линии, может стать любой фигурой, кроме самой себя и короля?».

Задумался — в самом деле, можно же было разработчикам допустить, что игрок захочет снова ввести в игру свою пешку.  Она будет двигаться по какой-то не то прямой, не то ломаной линии. Может быть с той же позиции, что и в начале Игры, а может, с какой-то другой.  С учётом фактора времени и изменившеейся расстановки других фигур это буде иная  точка Начала и другая точка Конца. А сколько провокационных разменов и жертвенных состояний по дороге может испытать такая регенерированная фигура однотипного действия!

Пойду-ка полистаю Стругацких («Отягощенные злом»?). Наверняка, окажется, что вы только что прочли нечаянный плагиат.

Эти цифры горят перед нами на табло.  С такой скоростью движется экспресс на магнитной подушке до международного аэропорта. На все про все 7 минут, дольше было препираться с кассиром, требовавшим от каждого из нас показать билет на самолет (а что делать провожающим?). Цифры меняются на 350 и по хлопку в ушах понимаем, что это был встречный. Мы покидаем Шанхай, слегка подустав в конце поездки от невозможности легко менять правила свою пользу. Единственное, что мне удастся сделать уже на стойке регистрации, это настоять на том, чтобы взять сумку с вещами в салон (и не ждать в Шереметьево разгрузки багажа).  Правда, свои 45 минут задержки местная твердость всё равно у стремящихся обратно возьмет: кто-то из пассажиров, сдав багаж, потерятся в недрах аэровокзала и весь багаж будут перегружать по-новой.

А вообще-то мы уже много к чему привыкли: и к шанхайским такси (и всё-таки ставшим нам попадаться пробкам в процессе передвижений из точки А в точку Б в течение 30-45минут), и к встрече с не менее магнитной подушкой в номерах  на 20 и 33 этажах, когда в Мокве еще 18.00. А когда в Шанхае наступало 18.00 — я спускался в фитнесс-центр и, сидя на велотренажере, практиковал на слух английский с помощью программ CNN.

За скобками, но в памяти останутся моменты вечерней программы: в том же самом ресторане, где мы с министром и с журналистами были несколько лет тому назад, а потом на современной набережной со стороны телебашни, ужины в нашей гостинице и в ресторане гостиницы Хайят на 86 этаже (сама гостиница начинается с 54).  А вчера, вместе с Сергеем Пальтовым подвели итоги работы во французском ресторане на старинной набережной Шанхая, что производит впечатление ну чисто Европейского города. Теперь в Париже обязаны будем сходить в китайский ресторан.

В Шанхае сутки делились как бы на две части. Туго закрученный жгут одного-двух мероприятий в первую половину дня.  И пара вечерних затей, как-то быстро сворачивающихся на следующее утро в воспоминания о минусах затянувшегося дайджестива. В свою очередь на шестой час полета рейс Шанхай-Москва начинает густо пахнуть китайской лапшой из больших пластмассовых банок. А в моей сумке прячут свои диковинные ароматы разные сорта чая, подаренные нашими новыми друзьями.

«Я сюда еще вернусь, мне бы только выбрать день».

Я, конечно же, смотрел вчера открытие Олимпиады. Думаю, что и Борис Краснов его смотрел. Интересно было бы посмотреть на то, как он на это все посмотрел (да и послушать).
Сегодня как-то здорово, что никто особо просьбами о прощении не доставал. Отметились двое. Один точно по делу, а другая не по делу вовсе. А у вас просили сегодня прощения? И не хотелось ли вам не простить?

Слезы умиления наворачиваются. Дожил-таки. Вчера старший сын попросил денег на подарок. Понятно, в связи с каким днем календаря. А ведь буквально вчера (ну лет двадцать с небольшим назад) я его маме что-то такое в свои 15 лет задумывал подарить… 

Может быть, тогда это было 8 марта, но я все равно не понял,  почему  на одном из утренних ресурсов  пишут, что не прижилось у нас празднование дня влюбленных. Вот вчера же, в думском лифте три милых сотрудницы оживленно обсуждали поступок одного юноши, помощника депутата, подарившего их подруге слишком серьезный подарок.  Нет ли в этом подсказки, что влюбленность есть самостоятельное состояние по отношению к любви — как к чему-то действительно серьезному?

Вы конечно же не думаете, что помощницы депутатов говорили о концепции законпроекта о промышленной политике. Мы только начинаем над ней заново работать. К какой бы значимой дате ее нулевое чтение приурочить?